Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса - Страница 17

– К сожалению, я не очень хорошо его помню, – сказала Алиса вежливо.

– В таком случае начнем все сначала, – отвечал Шалтай-Болтай. – Теперь моя очередь спрашивать! – («Можно подумать, что мы играем в такую игру!» – подумала Алиса). – Вот тебе вопрос! Как ты сказала, сколько тебе лет?

Алиса быстро посчитала в уме и ответила:

– Семь лет и шесть месяцев!

– А вот и ошиблась! – закричал торжествующе Шалтай. – Ты ведь мне об этом ни слова не сказала!

– Я думала, вы хотели спросить, сколько мне лет? – пояснила Алиса.

– Если б я хотел, я бы так и спросил, – сказал Шалтай.

Алиса решила не затевать новый спор и промолчала.

– Семь лет и шесть месяцев, – повторил задумчиво Шалтай. – Какой неудобный возраст! Если б ты со мной посоветовалась, я бы тебе сказал: «Остановись на семи!» Но сейчас уже поздно.

– Я никогда ни с кем не советуюсь, расти мне или нет, – возмущенно сказала Алиса.

– Что, гордость не позволяет? – поинтересовался Шалтай.

Алиса еще больше возмутилась.

– Ведь это от меня не зависит, – сказала она. – Все растут! Не могу же я одна не расти!

– Одна, возможно, и не можешь, – сказал Шалтай. – Но вдвоем уже гораздо проще. Позвала бы кого-нибудь на помощь – и прикончила б все это дело к семи годам!

– Какой у вас красивый пояс! – заметила вдруг Алиса. (Достаточно уже они поговорили о возрасте, и если они и вправду по очереди выбирали темы для беседы, то теперь был ее черед.)

– Нет, не пояс, а галстук! – тут же поправилась она. – Ведь это, конечно, галстук… Или нет… Я, кажется, опять ошиблась. Это пояс!

Шалтай-Болтай нахмурился.

– Пожалуйста, простите!

Вид у Шалтая был такой обиженный, что Алиса подумала: «Зачем только я заговорила про это!»

– Если б только я могла разобрать, где у него шея, а где талия, – сказала она про себя.

Судя по всему, Шалтай-Болтай очень рассердился. С минуту он молчал, а потом просипел глубоким басом:

– Как мне … надоели … все, кто не может отличить пояса от галстука!

– Я страшно необразованная, я знаю! – сказала Алиса с таким смирением, что Шалтай мгновенно смягчился.

– Это галстук, дитя мое! И очень красивый! Тут ты совершенно права! Подарок от Белого Короля и Королевы! Понятно?

– Неужели? – воскликнула Алиса, радуясь, что тема для разговора была все же выбрана удачно.

– Они подарили его мне, – продолжал задумчиво Шалтай-Болтай, закинув ногу за ногу и обхватывая колено руками, – они подарили его мне на день… на день нерожденья.

– Простите? – переспросила Алиса, растерявшись.

– Я не обиделся, – отвечал Шалтай-Болтай. – Можешь не извиняться!

– Простите, но я не поняла: подарок на день нерожденья? Что это такое?

– Подарок, который тебе дарят не на день рожденья, конечно.

Алиса задумалась.

– Мне больше нравятся подарки на день рожденья, – сказала она наконец.

– А вот и зря! – вскричал Шалтай-Болтай. – Сколько в году дней?

– Триста шестьдесят пять.

– А сколько у тебя дней рожденья?

– Один.

– Триста шестьдесят пять минус один – сколько это будет?

– Триста шестьдесят четыре, конечно.

Шалтай-Болтай поглядел на Алису с недоверием.

– Ну-ка, посчитай на бумажке, – сказал он .

Алиса улыбнулась, вынула из кармана записную книжку и написала:

365

–1

–

364

Шалтай-Болтай взял книжку и уставился в нее.

– Кажется, здесь нет ошиб… – начал он.

– Вы ее держите вверх ногами, – прервала его Алиса.

– Ну, конечно, – весело заметил Шалтай-Болтай и взял перевернутую Алисой книжку. – То-то я смотрю, как странно все это выглядит! Поэтому я и сказал: «Кажется, здесь нет ошибки!», – хоть я и не успел разобраться как следует… Значит так: триста шестьдесят четыре дня в году ты можешь получать подарки на день нерожденья…

– Совершенно верно, – сказала Алиса.

– И только один раз на день рожденья! Вот тебе и слава!

– Я не понимаю, при чем здесь «слава»? – спросила Алиса.

Шалтай-Болтай презрительно улыбнулся.

– И не поймешь, пока я тебе не объясню, – ответил он. – Я хотел сказать: «Разъяснил, как по полкам разложил!»

– Но «слава» совсем не значит: «разъяснил, как по полкам разложил!» – возразила Алиса.

– Когда я беру слово, оно означает то, что я хочу, не больше и не меньше, – сказал Шалтай презрительно.

– Вопрос в том, подчинится ли оно вам, – сказала Алиса.

– Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин, – сказал Шалтай-Болтай . – Вот в чем вопрос!

Алиса вконец растерялась и не знала, что и сказать; помолчав с минуту, Шалтай-Болтай заговорил снова.

– Некоторые слова очень вредные. Ни за что не поддаются! Особенно глаголы! Гонору в них слишком много! Прилагательные попроще – с ними делай, что хочешь. Но глаголы себе на уме! Впрочем, я с ними со всеми справляюсь. Световодозвуконепроницаемость! Вот что я говорю!

– Скажите, пожалуйста, что это такое? – спросила Алиса.

– Вот теперь ты говоришь дело, дитя, – ответил Шалтай, так и сияя от радости. – Я хотел сказать: «Хватит об этом! Скажи-ка мне лучше, что ты будешь делать дальше! Ты ведь не собираешься всю жизнь здесь сидеть!»

– И все это в одном слове? – сказала задумчиво Алиса. – Не слишком ли это много для одного!

– Когда одному слову так достается, я всегда плачу ему сверхурочные, – сказал Шалтай-Болтай.

– Ах, вот как, – заметила Алиса.

Она совсем запуталась и не знала, что и сказать.

– Посмотрела бы ты, как они окружают меня по субботам, – продолжал Шалтай, значительно покачивая головой. – Я всегда сам выдаю им жалованье.